Неточные совпадения
— Да, но на что направлена его деятельность? — сказал Алексей Александрович. — На то ли, чтобы делать дело, или переделывать то, что сделано? Несчастье нашего
государства — это бумажная администрация, которой он достойный
представитель.
«Как можете вы,
представитель закона, говорить спокойно и почти хвалебно о проповеднике учения, которое отрицает основные законы
государства?»
Ирбит — большое село в обыкновенное время — теперь превратился в какой-то лагерь, в котором сходились
представители всевозможных
государств, народностей, языков и вероисповеданий.
Нельзя же двум великим историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории,
представителям двух миров, двух традиций, двух начал —
государства и личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
В действительности, метафизически, я более крайний противник коммунизма, чем
представители разных течений эмиграции, по состоянию своего сознания коллективистических, признающих примат коллектива, общества и
государства над личностью.
Но Вл. Соловьев не был народником, и, в отличие от других
представителей русской мысли, он признает положительную миссию
государства, требуя только, чтобы
государство было подчинено христианским началам.
Даже люди культуры, как-то: предводители дворянства, члены земских управ и вообще
представители так называемых дирижирующих классов, — и те как-то нерешительно и до чрезвычайности разнообразно отвечают на вопрос: что такое
государство?
В-10-х, конгресс признал всеобщее разоружение лучшим ручательством мира и первым шагом к разрешению, ко всеобщему удовольствию, тех вопросов, которые в настоящее время разъединяют
государства, и выразил желание, чтобы в скором будущем составился съезд
представителей всех
государств Европы для обсуждения мер, могущих вести ко всеобщему постепенному разоружению.
Народ когда-то точно исповедовал нечто подобное тому, что исповедует теперь церковь, хотя далеко не то же самое (в народе, кроме этого изуверства икон, домовых, мощей и семиков с венками и березками, всегда было еще глубокое нравственное жизненное понимание христианства, которого никогда не было во всей церкви, а встречалось только в лучших
представителях ее); но народ, несмотря на все препятствия, которые в этом ставило ему
государство и церковь, давно уже пережил в лучших
представителях своих эту грубую степень понимания, что он и показывает самозарождающимися везде рационалистическими сектами, которыми кишит теперь Россия и с которыми так безуспешно борются теперь церковники.
Параграф троазием, господа:"В состав комиссии входят по одному
представителю от каждой из пяти первостепенных держав с жалованьем по шести тысяч рублей в год; второстепенные державы посылают в складчину по одному
представителю от каждых двух
государств, с жалованьем по мере средств.
Носители прежней власти, теряя веру в церковную для нее опору и живое чувство религиозной связи с подданными, все больше становились
представителями вполне светского абсолютизма, борющегося с подданными за свою власть под предлогом защиты своих священных прав: священная империя, накануне своего падения, вырождается в полицейское
государство, пораженное страхом за свое существование.
Представителями интересов и единства
государства считались обыкновенно привилегированные, господствующие классы.
К числу самых буйных, наводивших страх на
государство представителей этой вольницы были Ермак (Герман) Тимофеевич, Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан и Матвей Мещерик. Все пятеро отличались редким удальством.
Австрийский посланник граф Кобенцель,
представитель королевской Франции граф Эстергази и посланник короля неополитанского герцог де Серра-Каприоли постоянно были готовы к услугам скромного аббата, который, кроме того, успел завести обширные сношения и вне Петербурга, почти во всех
государствах Европы.
За несколько дней до переворота
представители революционной интеллигенции и не помышляли, что им выпадет на долю взять на себя ответственность за судьбу великого
государства.